«Великолепная афера»: Рецензия Киноафиши
На первый взгляд, «Великолепная афера» – классическое кино о мошенниках, плутовской роман. Двое виртуозов своего ремесла – Рой Уоллер (Николас Кейдж) и его помощник Фрэнк (Сэм Рокуэлл) – проворачивают самые разнообразные махинации. От продажи фильтров для воды по цене, в десять раз превышающей рыночную, с последующим визитом в дом обманутых (под видом федералов) с целью выведать семейные банковские реквизиты несчастных – до афер с обменом фунтов стерлингов на доллары и последующей заменой портфелей: того, где деньги лежат, на тот, где не лежит ничего. Замечательная история, адаптированная для кино Тедом Гриффином – тем самым, который недавно придумал превосходный римейк старинных «Одиннадцати друзей Оушена». Но есть одна деталь – Рой Уоллер не вполне здоров. Он помешан на чистоте и готов впасть в истерику, когда какой-нибудь (всегда непрошенный) гость оставляет пятна на его ковре. Он боится солнечного света и открытых пространств и на улице носит темные очки, которые худо-бедно защищают от солнца, но плохо скрывают нервный тик. Он ходит к психоаналитику, который вместо антидепрессантов прописывает Уоллеру пищевые добавки, рекомендуемые во время наступления менопаузы. Впрочем, они помогают не хуже, если думать, что это психотропное средство. Николас Кейдж – как выразился один из критиков, «помесь Пьеро и гориллы» – частенько играет такие роли: мужчин на грани нервного срыва («8 мм») и постепенно эту грань переходящих («Покидая Лас-Вегас»). Но кроме агорафобии и маниакальной страсти к чистоте у Роя есть бывшая жена, которая 14 лет назад была беременна. Может быть, все эти годы где-то неподалеку живет Уоллер-младший. И стоит только Рою рассказать историю доктору, как мгновенно и (словно бы) по заказу появляется 14-летняя Анджела, родная дочурка, которую Уоллер начинает обучать плутовскому ремеслу и которая, сама того не сознавая, постепенно излечивает найденного папашу от его мелких психических недугов. Дальше так и переплетаются эти две линии – мошенническая и невротическая, – пока вдруг (ближе к финалу) главная афера не провалится, положив начало насилию и убийству. Но минут этак за семь до конца явится, что насилие и убийство – тоже трюк (старый прием – см. «Аферу», «Иллюзию убийства» и т.д.), обманщик станет обманутым (как политый поливальщик из одного из первых на свете кинофильмов), и картина в одночасье переменится из авантюрной комедии в трагедию. Мгновенным и при этом очень естественным прыжком зритель, ведомый режиссером, окажется на территории такой концентрированной и всепронзающей скорби, что оставшиеся семь минут будут потрачены авторами на смягчение шокового эффекта и на мягкую иронию по отношению к такому сюжетному перевороту. Впрочем, и на этом отрезке фильма отыщется пара-тройка несомненно интересных эпизодов, которые смогут многое выразить. Траур постепенно уйдет, но останется его долгое послевкусие. Vlad Dracula
