«Как знать...»: Рецензия Киноафиши
Джеймс Л. Брукс как режиссер буквально на глазах теряет форму, тает и практически распадается на молекулы. Представить, что постановщик острохарактерной, мудрой и изысканной иронической драмы «Лучше не бывает» мог снять настолько анемичное, наигранное и перегруженное самыми банальными стереотипами кино, было довольно сложно, и тем не менее – подобное произошло: он это снял. Впрочем, на свете бывают еще и не такие метаморфозы: мог ли кто-нибудь, например, предположить, что создатель «Свинарки и пастуха», они же «Трактористы» и «Кубанские казаки», сумеет достойно осилить «Идиота» и «Братьев Карамазовых»?..
Вернемся, однако, к нашим баранам. В смысле – к How Do You Know, как в оригинале именуется разбираемое здесь по кубикам произведение. Собственно, кубиков-то очень мало, и на всех нарисовано примерно одно и то же, так что особенно много не наразбираешь, но кое-какие вещи все же всплывают на поверхность. Это если отвлечься от чудовищного актерского переигрывания, состраивания совершенно небывалых физиономий и всеобщей нервической мелкосуетливой пластики, неловко мелькающей и дребезжащей в кадре (исключение здесь составляют разве что Джек Николсон, которого уже никакая режиссура не в состоянии испортить, и Тони Шелхауб в чрезвычайно тонко сыгранной крохотной роли психиатра).
Так вот, на поверхность всплывают несколько любопытных вещей, из коих любопытнее всего одна – рыночная, если так можно выразиться. Главная героиня (Риз Уизерспун) выбирает между двумя товарами, предлагающими ей руку, сердце и прочие не менее важные органы. Выбирает с настоящим покупательским азартом, прицениваясь, тщательно осматривая каждый объект возможного приобретения, по-аптекарски взвешивая все достоинства и недостатки. При этом нас не должны смущать ни взбалмошная импульсивность героини, ни то, что выбор осуществляется по нравственно-психологическим, а не бюджетно-доходным параметрам: перед нами закоулки любви, выстроенные в виде супермаркета – с ценниками, подробными описаниями товара и прочими атрибутами капиталистического способа ведения дел.
Что же предлагает супермаркет любви неуравновешенной бывшей софтболистке? В одной витрине – преуспевающий бейсболист (Оуэн Уилсон) («У него сумасшедшая скорость подачи, и он зарабатывает четырнадцать миллионов в год. Взять его!» – напутствует мама колеблющуюся дочку), восторгающийся исключительно самим собою («Ого, как я выразился! Я сам себя превзошел!») и относящийся к жизни максимально незамысловато: «На полный желудок мысли всегда веселее». Все свои поступки он оценивает в баллах, за каждый из которых (баллов/поступков) требует незамедлительной душевной или телесной награды. С другой стороны – экс-преуспевающий клерк (Пол Радд), отстраненный от работы и взятый под следствие за махинации собственного папаши. Этот предельно застенчив, неуверен, не умеет толком даже включить видеокамеру и оттого чрезвычайно мил. Бейсболист, впрочем, тоже мил чрезвычайно, просто слегка туповат и нарциссичен до последней невозможности, так что даже по телевизору смотрит исключительно записи матчей со своим участием. Выбор, таким образом, несколько нивелируется, ибо двое умеренно чудаковатых миляг – не те полюса, между которыми можно возжигать искры и молнии. Проблема, однако, даже не в этом, а в том, что характеры, взятые скорее из эксцентрической комедии, режиссер заставляет существовать в режиме довольно занудного, несмотря на весь юмор, реализма. То есть, говоря по-другому, две сконструированные комические маски помещаются в мир более-менее достоверной повседневной жизни. Что им еще остается делать в этом умеренно достоверном мире, кроме как строить физиономии и произносить откровенно неживые речи на вполне обыденные и «жизненные» темы? Вот они их и строят и произносят. Непонятно только, какого лешего Джеймс Брукс играет в хэппи-энд, если вполне обаятельный отец главного героя, по всей вероятности, должен будет сесть на четверть века (то есть, учитывая его возраст, пожизненно) за какую-то взятку египетскому чиновнику…
Vlad Dracula
