«Ёлки 3»: Рецензия Киноафиши
На дворе конец декабря, а это значит, что бумеранг добра снова опускается на территорию России, круша всё на своем пути. Воодушевленное курантами, оливье и голосом Константина Хабенского, добро в третий раз устремляется в путь, передаваясь через рукопожатия, а также воздушно-капельным, сердечно-сосудистым, половым и всеми прочими неисповедимыми путями Господними. На этот раз добро должно воссоединить пса Пирата (в отличие от арктических гринписовцев и сомалийцев, это наш, отечественный, правильный Пират) с его подругой Йоко, увозимой в Лондон, город новорусских олигархов, для спаривания с тамошним аристократом-орденоносцем. Добро должно помочь влюбленному доктору, грезящему о собственном мерседесе. Добро должно вызволить из психушки двух папаш, рассказывающих своим детям про «беременность ежей» и «половое воспитание шиншилл», но параллельно втянутых в переговоры с китайцами и построение нового евразийского пространства от Москвы до Шанхая и обратно. Добро должно примирить профессора-сладострастника с изобличившей его супругой. Добро должно вызволить двух призывников-экстремалов, отправленных Дедом Морозом, который по совместительству военком всея Руси, отбывать любовь к Родине на ее северный ледовитый и тихоокеанский рубеж. Наконец, добро должно излечить грусть, одиночество и суицидальное выражение лица Валентина Гафта, затесавшегося в этот кавардак то ли от реального безденежья, то ли от полной бесфильмицы, то ли просто из-за желания почитать еще кому-нибудь стихи.
Начавшись с изложения социальной теории об интеракциях и коммуникации в эпоху всеобщего и непрерывного интернет-кликанья, свежеиспеченный бекмамбетовский капустник почти мгновенно превращается в непременный любовь-морковник (душераздирающая параллель между собачьим расставанием и прощанием Кейт Уинслет с Леонардо ДиКаприо в «Титанике» – прилагается), затем в суровый военно-призывной драник и так далее, вращаясь по кругу между переслащенной, по всегдашнему обыкновению, трогательностью и переборщенным, по всегдашнему обыкновению, гротеском. Временами с экрана раздаются вполне актуальные афоризмы («Выбирая между детьми и работой, родители всегда выбирают работу. Ради своих детей»), перемежаемые нежными элегическими зарисовками («Уже почти целый год ребята отчаянно любили Родину, потому что на острове Ратманова любить, кроме Родины, было некого»). Однако связь между всеми этими афоризмами и зарисовками, а равно и между расталкивающими друг друга новеллами, примерно такая же, как между умилительными собачками и одобрительными нажатиями кнопки. Какая именно? А такая, что и те и другие – «лайки». Вот и вся духовная скрепа.
Сергей Терновский
