«Голубая луна»: Рецензия Киноафиши
На Берлинале показали настоящее кино.
В рамках конкурсной программы международного Берлинского кинофестиваля состоялась премьера фильма Голубая луна» о поэте-песеннике и либреттисте Лоренце Харте. Совершено отличная от общей социально-политической полемики всего смотра, эта картина американского режиссера врывается в кинотеатры холодной немецкой столицы, чтобы напомнить, почему мы все так любим кино.
В центре сюжета — последние месяцы жизни Харта (Эндрю Скотт). Последний как раз собирается отмечать успешную премьеру своего нового мюзикла «Оклахома!», написанного с другим либреттистом. Все сливки театрального мира должны собраться в одном нью-йоркском баре на Бродвее, а вот Харту надо сжать волю в кулак и с достоинством поздравить своего бывшего напарника.
За Линклейтером просто не уследить. Иногда он снимает трилогию, охватывая большой промежуток времени, или же тратит целое десятилетие, чтобы снять один фильм, как это было с «Отрочеством». На этот раз ему понадобилась для съемок всего пара недель, но работа над сценарием велась за кадром на протяжении нескольких лет. С самого начала главную роль должен был сыграть Итан Хоук, но тогда он был слишком молод для Харта. Наконец, время настало. Актер прошел невероятную трансформацию ради воплощения известного поэта. Грим, рост, мимика, темные как ночь глаза — такого Хоука никто еще не видел. Внешность подсвечивает только часть образа, но самое главное, конечно же, исходит от чувственной и тонкой актерской игры.
Хоук захватывает камеру, он завораживает зрителей своей эмоциональностью и чистым успокаивающим голосом, какой должен быть у каждого поэта-рассказчика. Он необычайно утонченный, возвышенный и мыслит неординарно. Все его эмоции обнажены. Достаточно один раз взглянуть на его лицо, чтобы тут же понять, что у него на душе. Лоренц Харт в исполнении Хоука не скрывает своей сущности, но настоящего себя он чаще всего показывает именно в словах. Остроумная, шутливая, меланхоличная, лирическая речь — поэта можно слушать и слушать, что, собственно, и делают все посетители нью-йоркского бара, где собираются отмечать премьеру мюзикла «Оклахома!». Такая же участь ждет зрителей, которые выйдут после фильма абсолютно окрыленными.
Конечно, «Голубая луна» оказывается не в очень выгодном положении, если в кинотеатре собралась публика, абсолютно ничего не знающая об американской музыке и театральной сцене. Молодому европейцу тяжело будет следить за множеством упоминаемых либретто и мюзиклов, но вот песню Blue Moon в исполнении Фрэнка Синатры знают все. Кстати, последнего не очень жалуют в самом фильме, периодически рассказывая короткие шуточки про легендарного крунера. Но это все вторичное. Даже если вы никогда не увлекались американским театром и не знаете, какую роль Нью-Йорк сыграл для сцены собственного и других штатов, то ничего страшного. Лоренц Харт спросит ваше имя, предложит вам выпить виски и выкурить сигару вместе с ним, а потом начнет рассказывать о своих душевных переживаниях. Конечно, меланхолия меланхолией, но каждую эмоцию он сопровождает цитатами из «Касабланки», недавно прочитанного эссе Элвина Брукса Уайта и своих же известных и неопубликованных песен. Публика сразу же становится его самым близким другом, и ему совершенно нечего скрывать.
«Голубая луна» — это разговорная биографическая драма, где локации сменяются незаметно, но не уходят дальше дверей нью-йоркского бара. Несмотря на такую номинальную ограниченность, пространство кажется бесконечным и невероятно гибким, словно театральная сцена. Слова же Харта даже без какого-либо музыкального сопровождения уже выстукивают ритм, а некоторые речи превращаются в песенные хороводы. Нет, никто не поет, просто интонация всех монологов и диалогов словно заимствуется из какой-то оперетты или мюзикла, где в конце всегда должен стоять восклицательный знак. Линклейтер заимствует все сильные стороны разных видов искусства, включая театр, музыку и литературу, но приходит к одному знаменателю — кино. Ведь именно оно может соединить разные частички творческих медиа и создать что-то новое и абсолютно неповторимое. Вот она, сила кино, и Линклейтер стремится напомнить, зачем мы все с вами здесь собрались.
